Во французском языке слово
«любить» – aimer является
анаграммой имени «Мария» – Marie.
Александр Дюма
Глава 1
Он историк, и у него есть чувство прошлого. Иногда ему кажется, что он уже жил на этой земле. Его время – шестнадцатый век, его земля – Шотландия. Его любимая женщина – Мария Стюарт.
Шотландия, век XVI
В 16 веке тоже развлекались, одним из любимых и долго переживаемых зрелищ была казнь. Немногих зрителей вид насильственной смерти повергал в ужас и будил отвращение, большинство испытывали в сердце стыдную радость и светлое удовлетворение, что это не их разлучают с жизнью, они-то живы! Подавляющим чувством, владеющим толпой, пришедшей наблюдать казнь, было любопытство: а как это произойдет на этот раз? Ведь казнь еще интересна тем, что всегда разная, как неодинаковы люди, идущие на смерть. Будет ли плакать приговоренный, рыдать, кататься по земле и рвать на себе волосы? Или будет кидаться на всех и рычать, как ошалевший зверь, стараясь схватить кого-нибудь, задеть, оцарапать то ли в попытке забрать с собою, то ли желая в последний раз ощутить живое прикосновение? А может, приговоренный спокойно положит голову под топор, чтобы потом палач поднял ее за волосы и показал всем любопытствующим на площади: вот она какая, смерть! Страшная! И справедливая! И никому не хотелось думать, что и его когда-нибудь встретит старая уродина с косой. А если тоже на плахе и с топором?
В этот день на площади должны были отрубить голову злодею французу Шателяру. Он прибыл в Шотландию вместе с Ее Величеством Марией Стюарт. Поправ доверие королевы, негодяй коварно проникнул в королевскую опочивальню, когда Ее Величество готовились ко сну. Решение суда было единодушным: за чудовищный умысел – отрубить голову! Вот сейчас народ и посмотрит, как умирают французы.
Вдовствующая королева Франции, королева Шотландии, Мария Стюарт не была кровожадной и не была философом, чтобы задумываться о смерти. Ей всего-то стукнуло девятнадцать лет. Даже о будущем она не думала. Что о нем думать? Жизнь ей представлялась чудесной скачкой на охоте среди прекрасных и учтивых кавалеров. Но на этой казни она обязана была присутствовать. Ведь была задета ее королевская честь. Нет, женская честь... Нет, королевская. Одним словом, честь Марии Стюарт.
Королеве было досадно, что она теряет забавного друга. И зачем было этому дурачку Шателяру преследовать ее, ехать за ней тайком в Файф, залезать к ней в опочивальню? Она вспомнила, что была почти раздета, когда служанки обнаружили его за занавесями. Как она испугалась! Какой не по-королевски истошный крик подняла! Такой, что из смежных покоев влетел к ней сводный брат, Джеймс Стюарт, граф Меррей и чудом не заколол наглеца на месте.
- Благодари Господа, что я не зарезал тебя прямо здесь! – прошипел граф поэту, ухватив его гневной рукой за бархатный ворот. – Что не могу позволить опозорить королеву... Ты ответишь перед судом!
А ведь она с Шателяром так мило общалась! Он писал ей стихи, прославляя ее красоту и доброту, а она слушала. Им было весело! На последних костюмированных танцах, которые устраивались ею по подобию французских у себя, в Холирудской башне, она, королева, и Шателяр составили чудесную пару. Мария была в мужском платье, а он - в женском!
И неприятно беспокоило королеву подозрение, что это она дала поэту повод забыть о дистанции, их разделяющей. Она вела себя с ним, как с другом... нет, как с подружкой.
И все-таки она не виновата. Он просто дурак, как и молодой капитан... как его имя?.. неважно... Тот улыбку королевы истолковал как приглашение к фривольности, и ему пришлось уносить ноги по добру, по здорову от жестокой кары за свою глупость.
Юная королева не знала, что в ней заговорил созревший инстинкт красивой женщины - стремление покорить мужчину. Любого мужчину. Всех окружающих мужчин. «Зеркало, зеркало на стене, кто прекраснее в этой стране»... Инстинкт, который заставляет ее опробовать свою не королевскую, а женскую власть над мужчинами.
Мария не знает, как опасна эта нежная власть. Так растущая львица еще не знает силы удара своей мягкой лапы, она учится играть чужими жизнями. А созревающая женщина Мария Стюарт учится играть чужими сердцами. И нет у нее предчувствия, что впереди время, когда ее гордое сердце станет объектом чужой игры.
Мария чуть кокетничает, слегка флиртует, она молодая девушка, инстинктивно испытывающая свои женские чары на мужском окружении. Она вовсе не холодная, как ее изображают придворные художники на портретах. Мария видит в венецианских зеркалах свое прелестное (да, прелестное, очаровательное отражение!) и улыбается ему, и улыбается всем. И ей хочется быть не просто королевой, а прекрасной дамой для окружающих ее отважных трубадуров.
Шателяр не упал на колени, не стал биться в раскаянии, он легкомысленно отказался от напутствия священника и по-юному легко пошел с красиво поднятой головой на дощатый эшафот. Солнце обливало его золотым теплом, ветер ласково оглаживал волосы, а толпа жадно следила за каждым шагом француза. А он, вместо молитвы, выразительно и отчетливо стал читать стихи своего друга Ронсара, словно желая в последние минуты напиться прекрасными ритмичными звуками – звуками любимой родины.
Деревянные ступени эшафота слабо скрипнули. Прядь темно-русых волос упала поэту на глаза, и он нетерпеливо откинул ее назад, чтобы ничего не упустить из последней перед глазами картины. Тяжелая золотистая стрекоза лениво оторвалась от его волос и зазвенела в нагретом воздухе. Затихли люди на затоптанной земле.
Шателяр перевел глаза туда, где окруженная придворными, рядом с графом Джеймсом Мерреем, фактическим правителем Шотландии, стояла по-весеннему прекрасная Мария Стюарт. Горестно выдохнув: «Жестокая королева!», Шателяр спокойно положил кудрявую голову на плаху.
Солнце ушло за наползшую тучу, и небо привычно нахмурилось
И не было у юной Марии Стюарт предчувствия, что она читает черновик собственного конца.
| <-- предыдущая глава | следующая глава--> |