Из книги "Криминальная фантастика"
Бесплатно скачать «Каждому по раю» на телефон
Нас было пятеро – команда космического корабля «Пенелопа», капитаном которого был я, Александр Репнин. Со мной были профи: Антон Ступин, отвечающий за компьютеры и технику, биолог Роза Райт, доктор Маша Иванова и Салим Рахимов, историк, лингвист, специалист по коммуникациям.
Планета под номером пять была обитаемой – таковы были данные, полученные кораблем-роботом. На ее поверхности робот обнаружил следы разумной деятельности и редкие для Земли минералы. Задачей моей команды было не только исследование пригодной к жизни планеты, но и налаживание отношений с местным населением. И в наших рюкзаках, помимо оборудования и продуктовых концентратов, были безделушки с Земли и оружие.
Заблокировав все системы корабля, чтобы обезопасить его от возможного вторжения, мы отправились к месту, которое было отмечено, как группа искусственных сооружений. С вершины холма перед нами открылся город. Точнее, городок. Даже скорее маленький поселочек, я бы сказал, база, если бы был на Земле, потому что домов, на вскидку, было чуть больше десятка.
Они были точно такие же серые, как и холмы вокруг. В центре раскинулась большая площадь, от которой короткими лучами разбегались улочки. Все было построено симметрично и правильно: шесть «лучей», каждый «луч» длиной в два дома.
– Ну что, ребята, – белозубо улыбнулся смуглый Салим, – сколько раз в своей жизни вы открывали другую цивилизацию? Страница в истории освоения галактики нам обеспечена.
– Отдохнем? – вскинула на меня свои зеленые глаза Маша.
Мое сердце чуть дрогнуло.
– Конечно, отдохнем, – согласился я.
Но нам нужен был не отдых, а необходимость внутренне собраться и быть готовыми ко всему. Наставления были излишни. Многочисленные экстремальные ситуации не раз проигрывались во время подготовки на Земле: и возможные нападения, и хитрые ловушки. Мы были единым ядром, кулаком, где нужен был каждый, потому что выполнял свою функцию. И каждый был надежен. И у меня не было права кого-либо потерять.
Я молча посмотрел в лицо товарищам: мулатка Роза, с горячими глазами цвета кофе, всегда внимательный и стремительный Антон, настороженная Маша, со светлой косой, и черноволосый, кудрявый Салим, с прищуром блестящих глаз, – все были собраны и напряжены.
– С Богом! – кивнул я.
Мы не спеша спускались к посёлку, словно говоря открывшемуся перед нами миру: мы не нападаем, мы идем с добром. Первым шел Салим, чуть поодаль с двух сторон, готовые в любой момент его защитить, двигались Антон и Роза. Маша и я замыкали группу.
У крайнего дома стояла высокая, довольно тонкая пластина, сделанная из гладкого металла, словно стела или большой щит со словами приветствия. На пластине были знаки, которые довершали сходство с приветственным щитом.
Салим достал из рюкзака свой компьютерный переводчик и быстро отсканировал изображенные знаки. А мы оглядывали открывшийся к площади широкий проход.
Вокруг была тишина. Солнце, как густой желток в бледной яичнице, вяло кипело в белесом небе. Под шипованными тяжелыми ботинками вилась мягкая пыль, и похрустывал песок.
– Интересно, интересно, – забормотал Салим. – Это переводится вроде, как «рай». Ясно, что не так... Ошибка. Не поддается расшифровке этот язык...
– Что еще? – перевел я глаза с серых холмов, которые периодически охватывал взглядом: мало ли, какая опасность может появиться оттуда.
– «Обязательно согласовывайте ваши желания и мечты с другими вашими товарищами, чтобы не пострадать самому и не нанести ущерба им», – медленно прочитал Салим и, помолчав, добавил: – Корявый перевод... А вообще, бред какой-то.
– Однако не бессмыслица, – возразил я.
– Совпадение, такое бывает, – уверенно сказал Салим. – Ну, какой это рай? Хоть бы цветочки какие-нибудь цвели...
Возразить было нечем. Хотя, я был уверен, что у каждого свой рай. Мне посчастливилось побывать на планете Ифигения тогда, когда ее только что открыли, и она еще не стала заповедником. Более фантастического зверинца и роскошной природы, я не видывал. Я вспоминал об охоте там, как об упоительном счастье, ведь мужчина в душе всегда охотник, лихой воин, метко попадающий в глаз дракона и наматывающий на руку женскую косу. Вот где был рай.
Мы пошли к площади. Мой взгляд зацепился за окно на третьем этаже. На нас смотрело большеглазое вытянутое лицо. Что-то в нем было отталкивающим. Но я остановился, широко развел руки ладонями вверх, чтобы показать, что у меня ничего в руках не припрятано, затем сложил их на груди и поклонился. Человек в окне не шевельнулся. Я еще раз внимательно посмотрел на чужака: у него был высунут язык!
Вопреки желанию потрясти головой, чтобы избавиться от наваждения, я ничем не выдал своего недоумения, оставшись недвижимым. Ведь даже самые невинные жесты могли быть неверно истолкованы.
Антон тихо прошептал:
– Странно: на всех окнах решетки, но не снаружи, а изнутри, словно опасность может прийти из домов, а не с улицы...
– Мне этот поселок показался похожим на тюрьму, – задумчиво проговорил Салим.
– Была б тюрьма, была бы ограда, – возразил я.
У следующего безмолвно стоящего трехэтажного дома сидел человек, уткнувшись головой в колени. На нем была серая одежда и мягкие, похожие на носки, тапочки.
– Что ж они так серый цвет любят? – с удивлением спросила Роза.
А Маша опустилась на корточки рядом с чужаком, тихо заговорив. Затем двумя руками отвела его голову назад.
Голова аборигена была похожа на высохшую огромную грушу с блестящей, как луковая шелуха, кожей. Большие глаза были слегка выпучены, как от удивления, губы сложены в легкую улыбку.
– Он мертв, - констатировала Маша очевидное.
– Причина?
– Скончался от удара в голову тупым предметом, возможно кулаком.
– Когда?
– Трудно сказать... Похоже, здесь отсутствует процесс гниения. Тела мумифицируются.
– Даже с большой натяжкой местных жителей не назовешь красавцами, - разочаровано протянула Роза.
Я включил блок связи с Землей и медленно, и обстоятельно доложил о первых итогах экспедиции, Через минуту отчет будет в компьютере «Пенелопы», а через сутки – на столах аналитиков на Земле. Вместе с отчетом был отправлен скан надписи на стеле и фотография трупа.
Мы дошли до площади, в центре которой возвышался высокий постамент. Он не был пуст: нам снизу было видно торчащую под углом ногу в тапочке.
– Как же он забрался туда, сердечный? - вслух спросила Роза. – Может от страха?
– Или от мании величия, – насмешливо предположил Салим.
Было очевидно, что на постаменте тоже труп.
– Что же это за место? – тихо спросила Роза. – Почему жители ушли, не предав умерших земле или не освободившись от мертвых тел каким-нибудь другим способом?
– Почему в городке трупы? – уточнил я вопрос, понимая, что моим товарищам спокойнее, когда нет тайн: загадки держат человека в напряжении и изматывают нервы. – Причин может быть несколько. Например, все ушли, а эти люди остались. По каким-то причинам... Не захотели... или из-за болезни. А потом умерли.
– Один из них убит, – тихо напомнила Маша.
– Возможно, все жители ушли, а в город пришли бродяги... Перед нами примитивный серый мир.
Мы вернулись к дому, из окна которого смотрел чужак с высунутым языком. На двери была пластина с теми же знаками, что и при входе в городок, только строчек было явно больше.
– Похоже, перевод был правильным, – проговорил Салим, – Повторяется то же самое: «Обязательно согласовывайте ваши желания и мечты с другими вашими товарищами, чтобы не пострадать самому и не нанести ущерба им»...
– Смешные! – подал голос Антон. – Согласовывать мечты и желания... Каждый имеет право на свою собственную мечту. Без согласования.
– А вот дальше новый текст, – продолжил Салим, – «не рекомендуется брать с собой оружие, тяжелые и режущие предметы, веревки». Действительно, зачем с оружием в рай?
– Это, смотря, в какой рай, – вспомнил я охоту на Ифигении. – Что эти серые существа могут знать о рае?
Мы вошли внутрь, устремились вверх по лестнице. Распахнув центральную дверь, остановились. Перед нами предстала жуткая картина: спиной к нам висел человек, в его ногу руками и зубами вцепился второй чужак, почти распластавшийся на полу. Оба были одеты в серую одежду, а их ноги были обуты в мягкие тапочки.
– Людоеды здесь, что ли? – спросил Антон.
Выхватив оружие, мы осторожно вошли в помещение. Бережно сняли тело, положив его на пол. Но так и не смогли отцепить от него второго.
– Это город умалишенных, – сказала Роза.
И все промолчали.
Стены комнаты были обшиты чем-то, похожим на серый войлок. Сбоку стояла мягкая серая кровать, рядом мягкие приклеенные к полу стулья.
Я посмотрел на Машу. Она обследовала трупы, лица у которых были сморщенные, кожа высохла и блестела, как золотистая луковица.
– Когда наступила смерть? – спросил я, хотя и так было ясно, что это случилось примерно в одно время с убийством человека, обнаруженного на улице.
– Тела уже частично мумифицировались, – ответила Маша. – Думаю, никак не меньше полугода назад...
– Что ж им не жилось в этом тусклом мире? – спросила Роза.
– Скучно, – подал голос Антон.
– Одно тело надо упаковать в контейнер и отправить на Землю. Маша, выберете наиболее подходящий объект, – устало распорядился я.
Завтра надо уходить отсюда, искать живых аборигенов. А вообще это место можно использовать для поселения колонии землян. На первое время. Уже что-то построено. Со стройматериалами не надо будет возиться. Позаботиться о комфорте и все. Добавим начинку – электронику, автоматику... Мы им покажем, что такое рай!
Мы обошли другие дома, на площади перекусили. Для отдыха выбрали чистый одноэтажный дом. Серый широкий коридор – подобие холла, из которого шли шесть дверей. Открыли и посмотрели каждую комнату. Они были все одинаковые: серые и довольно просторные с минимумом мебели. Очень похоже на коммуну. Во всем городе нам не встретилось ни одно помещение, которое хоть чем-нибудь отличалось бы от других. Город всеобщего серого равенства. На Земле это уже проходили. Такой бездарный рай уже строили.
Комнаты быстро поделили. По соседству со мной устроилась Маша, через другую стенку – Салим. Все разошлись по комнатам, а я вышел на улицу. Тонко подскуливал ветер, несущий пыль, безрадостным кольцом смыкались холмы. Вот и еще одна планета в моей карьере. Что ж так мало радости приходится на человеческую жизнь?
Я вернулся в здание. В дверном проеме возникла Роза. Ее глаза блестели, губы были полуоткрыты, и она быстро облизывала их кончиком языка.
– Как чудесно! – сладко зашептала она мне в ухо, встав на цыпочки, и у меня мурашки желания пробежали по телу.
Она потянула меня за руку, и мы вышли на темную улицу.
– Какой прекрасный город! Столько света! Как все сияет! Пойдем, милый, пойдем! Сколько здесь дворцов! Ты же видишь, какими цветами в небе распускается фейерверк? Я всегда любила фейерверк! И эту музыку... Слышишь? Как она называется? Я забыла... Пойдем на площадь, там фонтан, – она глупо хихикнула, – я хочу залезть в фонтан.
У меня все похолодело внутри.
– Пойдем, Роза, пойдем к тебе в комнату. Тебе нужно отдохнуть...
– О, да, конечно! – радостно согласилась она. – Это чудесная комната! У меня в жизни не было ничего такого прекрасного! Какая шикарная кровать: вся в розах... А как тебе мое платье? Правда, красивое?
На ней была та же самая «спецуха», в которой она проходила целый день.
– Ложись, дорогая, – ласково говорил я, укладывая ее в постель.
– Да, да, – отозвалась она. – Это просто рай, а я плыву на облаке. Это так чудесно – плыть на облаке, а кругом вспыхивают фонтаны огней!
Надо было помочь ей раздеться, но я смог только снять с нее тяжелые башмаки. В руках девушка сжимала мерцающую пластинку, но я не стал отнимать у нее игрушку, которую она, вероятно, взяла с собой с Земли.
В холле раздался шум, и я выскочил, оставив Розу уплывать на облаке. Салим лежал на полу и как-то смешно двигал руками.
– Сейчас я к тебе подплыву! – кричал он. – Я возьму тебя с собой, и мы уплывем с тобой к тому острову!
Церемониться с Салимом я не стал. Скрутив ему руки, я затащил этого бугая в отведенную ему комнату.
Может быть, стены дома испаряют какой-то галлюциноген? Тогда надо уходить. Но куда можно уйти со впавшими в безумие людьми? А вдруг причина в растущей на холмах траве, и неуловимый обонянием запах, дурманящее вещество, стекается вниз, как в чашу, сюда, где расположен город?
Ясно было одно: спать мне не придется. Я зашел в свою комнату, чтобы заняться отчетом для отправки на Землю. Нужно было срочно сообщить о поразившем моих товарищей безумии. Я поднял свой рюкзак и сел на кровать, которая приятно спружинила подо мной. Рядом с подушкой лежала серая металлическая пластинка, меньше ладони.
Я взял ее, отложив рюкзак. Пластинка была чуть прохладная. На ней не было ни единого значка. Какая-то ерунда, хлам. Выбросить ее. Но пластина тут же потеплела и вдруг замерцала, начав переливаться разными цветами. Стены расступились и возникли джунгли. Кругом был пьяный простор, под ногами заструился сверкающий ручей. Распустились диковинные цветы, закачались лианы, и разлилось пение птиц. По щеке скользнула яркая бабочка. Передо мной была Ифигения.
Что же получается? Мы попали совсем не на планету дураков. Здесь научились овеществлять мысли. Как у нас: мы садимся перед компьютером, включаем нужную программу и рисуем, что душе угодно. У них проще. Программа не нужна. Техника ловит мысли, и возникает то, что ты хочешь, и ты в центре картинки, в центре своего мира. Теперь понятно, почему в городе все серое. Цвет не имеет значения, ведь все равно каждый житель раскрасит этот мир в свои краски, и создаст свой рай. Вот и выбрали нейтральный серый. Можно в стенах сарая построить прекрасный дворец. Или в минуту вырастить райский сад. Я, например, из своей комнаты сделал Ифигению.
Сжимая в руках многоцветно переливающуюся пластинку, я вспоминал новые и новые детали: яркие птички со множеством крылышек, огромные прозрачные
стрекозы с кошачьими глазами, апельсиновое бугристое солнце – и все это появлялось передо мной. Можно здесь и поохотиться. Я вдруг заметил подобравшегося в прыжке сильного зверя и, выхватив оружие, уложил одним выстрелом. А вот тот самый дракон, который ушел от меня тогда. Попал! Из ручья показалась светлая коса. Русалка! Да, я слышал, что на Ифигении водятся русалки, но не встретил ни одной. Я схватил ее за косу. Вот оно, совершенно упоительное чувство мужчины-победителя, захватившего добычу. Я намотал светлые волосы на руку во вздувшихся венах и, так как русалка сопротивлялась, дернул нетерпеливо кисть, оскалив рот, и свернул белую шею.
Пластинка, выпавшая из рук, лежала в ручье, переливаясь. Я наступил на нее шипованным ботинком. Охотник и победитель не обращает внимания на всякие мелочи. Пластинка хрустнула, и все пропало. Передо мной были серые стены. На полу лежала Маша, рядом Салим, в дверях хрипел от боли с простреленной грудью Антон, где-то стонала Роза.
Я остался один. Свою команду я расстрелял. Назад пути нет. Передо мной лежал ад.
23 февраля 2010 года
| Оставить отзыв |