Вторник, 19.03.2024, 11:02
Приветствую Вас Гость | RSS

Рассказы

Чудесные глаза кораллового цвета.

Худенькая неухоженная женщина склонилась над инвалидной коляской:

– Митенька, сыночек, попей, а то жарко, – нежно говорила она сидящему в коляске мальчику лет десяти, а может старше: кто этих, больных, поймет?

У Митеньки голова была неестественно вывернута в сторону, глаза казались бездумными, рот открывался, как у рыбы, и женщина в этот нечеловеческий рот пыталась влить из пластиковой бутылки сок.

Алеша остановился, с жадным любопытством глядя на обессмысленное лицо мальчика, как на диковинку, хотя это были его соседи по дому, и он видел их едва ли не каждый день.

– Вот, урод! – услышал Алеша злое восклицание сзади. – Убивать таких надо, чтобы нормальным людям на этих дебилов не приходилось смотреть!

Алеша оглянулся: позади него стоял старшеклассник из их школы, звали его Димон. Он был редкостно нагл, и его старались обходить стороной даже сверстники. У Димона было два дружка, и эта троица держала в страхе всю школу.

Женщина вздрогнула, словно ее ударили, и из руки у нее выпала сумочка. Но к женщине словно скользнула девочка лет тринадцати и, подав выпавшую сумку, чистым голосом произнесла:

– Возьмите, пожалуйста... вам помочь?

Русская рулетка

Вот почему этот джип торчал передо мной, как вкопанный: авария! Потому и такая пробка... Я охватила взглядом стоящую за аварийным знаком смятую, как яркий фантик, легковушку. А вон и вторая машина... третья... четвертая... Возле «мерседеса», уткнувшегося изуродованной «мордой» в обочину, стояли сотрудники ГАИ и врачи. На асфальте валялись куски искореженного бампера, осколки стекла, обломки пластика, словно злая стихия погуляла по перекрестку. Из-под несчастной легковушки натекла лужа масла и чего-то красного. Я содрогнулась при мысли, что это кровь. С включенной сиреной отъехали две «скорые».

Мужчины моей свекрови.

Свекровь, которую я зову уважительно Любовью Михайловной, восклицает, распахивая дверь:

– Красавица моя, заходи!

Она стоит передо мной в трусах, выцветшей, вытянутой футболке. Ее голые ноги, бугристо полные, вызывают в памяти рубенсовскую аллегорию Земли. Такая же полнокровная, пышнотелая, гордая и красивая своей уверенностью в себе.

Без тени смущения она говорит:

– Не обращай внимания на мой замызганный вид. Мне жарко. Я недавно с Мишенькой из сада приехала, рассаду там посадили.

Ей шестьдесят, и со всеми своими комплексами она уже рассталась. Миша – ее бойфренд, муж ее умершей подруги Люськи, некрасивый, ростом ниже Любови Михайловны, но она совершенно довольна их союзом.

– Какая же, оказывается, все-таки Люська счастливая была! – делилась со мной свекровь в первые недели ее начавшегося романа с Мишенькой. – Ведь он настоящее золото! Все сделает, и в саду поможет, и по дому, и на машине меня возит. Не красавец только, да не это главное... Мой Костя был вылитый Ален Делон, да и Георгий был хорош... И что? Только детей от них и заимела: Сереженьку, да Сашеньку. А остальное все сама: и детей вырастила, и квартиру кооперативную купила, и в квартиру тоже... Хорошие люди, конечно, помогли, не без этого... А мужьям тоже спасибо... за детей.

Одиночество

Рассказ "Одиночество"

Мать вошла, держа в руках пластиковый пакет с каким-то растением.

- Представляешь, кто-то выбросил такого красавца, - с удивлением объяснила она дочери. – Ты посмотри, какие листочки у него забавные…Как ладошки. Атласные... А может, его потеряли?

Дочка вздохнула: мама опять говорит глупость.

- Это ж не иголка, чтобы терять! Выбросили, кому он нужен? Посмотри, сколько экзотических диковинок сейчас в цветочных магазинах! Цветут! А этот, наверняка, не цветет. Где ты его нашла?

- Около мусорного бачка.

- Ты бы еще в мусорный бачок залезла! Ладно, мама, я уезжаю.

- Что? Что ты сказала? – женщина оторвала взгляд от растения и с недоумением воззрилась на дочь.

- Уезжаю я, мама! – с легким раздражением повторила девушка. – Меня Марк забирает в другой город. Мы там будем жить.

- Как там? – засуетилась женщина. - Что ж ты раньше не сказала? А я как?..

Любовь и секс глазами разных женщин

Облупленное здание больницы сонно грелось в зарослях кривых яблонь и высоких кустов боярышника. На забытых клумбах колюче зеленели выбившиеся из затоптанной земли сорняки.

В палату, по-казенному неуютную, вошла молодая женщина в короткой джинсовой юбке и в кофточке, застегнутой на крупную пуговицу-брошь.

Она скользнула холодным взглядом по стоящим вдоль стен кроватям, задерживаясь на лицах женщин, и хрипловато обратилась. – Здравствуйте! Где тут свободная койка?

– У окна, – приветливо откликнулась светлокосая девушка, в цветастом халатике, забравшаяся с ногами на подоконник, и кивком показала на стоящую справа кровать.

– Только там дует, – предупредила дама с ежиком седых волос на голове и неиссякнувшим любопытством в глазах, густо окруженных морщинками. Она выуживала ложечкой из стакана с компотом ягоды.

– Я вредная, меня не сдует, – усмехнулась новенькая.

Поставив на тумбочку пакет, она, не тушуясь под взглядами, разделась до тесного белья. Черные стринги двоили ее круглый зад на отчетливые доли с ямочками, как на улыбчивых щеках, а лифчик бесстыдно выталкивал из кружевного нутра тяжелые груди. Вытащив из пакета яркую футболку и обтянув ею фигуристое тело, новенькая представилась:

Божий дар

Читаем рассказ "Божий дар" при свечах. Бог, как простой смертный, окинул взглядом открывшуюся перед ним картину. Прекрасно! Это одно из немногих нетронутых мест, оставшихся на Земле.

Бог, как простой смертный, окинул взглядом открывшуюся перед ним картину. Прекрасно! Это одно из немногих нетронутых мест, оставшихся на Земле.

Он стоял на обширной горной террасе. Внизу огромной голубой кошкой шумно играло море, перекатывая золотые шары, которые кидало вниз из нагретой бездны звенящее расточительное солнце.

К скалистой стене, ограничивающей террасу, островком первобытного леса жались бархатные деревья. В одном месте они раздвигались, и в этом зеленом проеме, как в причудливой раме, сверкал золотыми струями небольшой водопад. Вода вытекала из темной расщелины в скале и падала в образовавшуюся каменную чашу, на неровных краях которой сплелась трава и цветы. Водяные струи, словно сияющими нимбами, опоясывались хрустальными кольцами радуг.

«И дик, и чуден был вокруг весь божий мир»... – вспомнил стихи любимого русского поэта Бог.

Вот здесь он и будет отдыхать. Кудрявая трава мягко легла под ним, и Бог неловко опустился на душистое ложе. Его ступни нежил теплый мох. В кустах переливчатыми песнями заливались соловьи, которых не могло заглушить ни тяжелое мурлыканье моря, ни капельный звон водопада.

ИМХО

– Привет! Наконец-то я до тебя дозвонилась!

Я не сразу узнала голос своей давней приятельницы, в нем отчетливо слышались хрипловатые нотки, и мое воображение добавило в ее возникший мысленный образ морщинки вокруг глаз и седину в корни крашеных волос.

– Привет, Ириша! – я придвинула к себе бумаги с отчетом. – Надо было позвонить на мобильный.

– Мобильный! – сварливо передразнила подруга. – Мне не хочется мешать тебе: вдруг ты на совещании или за рулем? Вот и звоню наверняка – домой. Когда ты отдыхаешь.

– Это правильно, – зажав трубку между плечом и ухом, я расписывалась на бумагах.

– Ну что, все деньги заработала?

– Все не заработать! – ответив банальностью, я насторожилась: куда это она клонит.